А вообще-то я белая и пушистая...
Итак, я наконец-то дописала этот отчёт... точнее,опять что-то вроде "недофанфика"
Наверное,публиковать отчёт через полтора месяца после игры как-то странно, но внезапно обнаружившийся дед Лайн по фесту ориджей и предотпускная жесть на работе в совокупности не позволили сделать это раньше.
Для тех. к то не был на игре, спойлерить не буду - скажу только, что ни разу за свою не слишком богатую игровую карьеру не испытывала таких настоящих чувств на игре. И, наверное, уже не испытаю.
Ребята, спасибо вам всем - игрокам за то, что сыграли так, мастерам - за то, что не вмешались и дозволили... Всех люблю!
Говорит ЭрехорнВсё началось с того, что мы с Карнарином отправились на охоту.
Карнарин – воспитанник Оронвен, почти ещё мальчишка. Она зовёт его сыном, но даже если бы я и не знал, что это не совсем так – не поверил бы. Просто потому, что эту деву, при всём её очаровании, совершенно невозможно представить себе замужней. Ну, разве что... впрочем, сейчас не об этом.
Итак, Карнарин попросил взять его с собой на охоту – парень он любознательный, всему хочет обучиться, и правильно, я считаю. Я спросил у Маглора разрешения, получил его, и мы отправились в лес.
Охота не задалась. Сперва мы увидели роскошного кабана, но на другой стороне озера. Лодки у нас не было, конечно. Даже если попадёшь – потом целую лигу в обход тащиться? А если ещё и промахнёшься... не хватало только подранков плодить. Так что мы двинулись по другой дороге и ушли довольно далеко, прежде чем в кустах мелькнуло что-то крупнее белки. Впрочем, минуту спустя стало ясно, что это не зверь, а вполне двуногое существо, довольно беспечно приближающееся к нам. А ещё несколькими минутами спустя я с некоторым удивлением узнал своего соотечественника Эсгариллинна, известного в Оссирианде под прозвищем Флейтист.
Удивился я не слишком сильно – Флейтист, как и я когда-то, любил бродить по лесам в одиночку, только, в отличие от меня, из оружия имел разве что нож, и ума не приложу, как за все эти годы он не попался ни волку на зуб, ни орку на клинок. Особо злые языки утверждали, что он их (включая волков) насмерть заговаривает – что правда, то правда, поговорить он любил. И в этом плане он совсем не изменился – едва поздоровавшись и даже не спросив имени моего спутника, принялся излагать нам свою теорию восстановления гармонии мира с помощью музыкальных созвучий. В другие времена я бы охотно это обсудил (я-то считаю, что слово и вообще живой голос имеет больший вес, чем голос даже самого лучшего инструмента), но сейчас меня больше заинтересовало другое: его рассказ о новом городе в устье Сириона. Слухи о некоем поселении до нас уже доходили, но довольно неопределённые, так что было любопытно и полезно узнать всё из первых рук.
Рассказы Эсгариллина были достаточно неопределёнными – живя в городе, он даже имени правительницы не удосужился узнать. Но... его утверждение об «особой ауре» этого места, а ещё более – музыка, с помощью которой он старался отразить эту ауру... всё это наводило на совершенно конкретные мысли. И эти мысли мне совершенно не нравились.
Как потом выяснилось, у Карнарина возникли те же самые мысли. Скорее всего, мы вовсе не стали бы рассказывать никому об этой встрече, если бы некоторое время спустя к нашей занимательной беседе не присоединилась Оронвен, обеспокоенная долгим отсутствием воспитанника. И сразу же начала проявлять бдительность – кто, да откуда, да «а ты уверен, что это именно он?» В общем, мы быстренько свернули беседу и вернулись в крепость.
Там мы с Карнарином осторожно обсудили свои впечатления (ни он, ни я не хотели первым произносить вслух слово «сильмарилл») и были вынуждены признать, что «если что-то показалось двоим – это уже вряд ли показалось». И, не сговариваясь, пришли к решению не делиться своими догадками с другими. Конечно, если мы правы, то это недолго будет секретом, но чем дольше – тем лучше!
«Дольше» не получилось. Оронвен, конечно, сообщила о встрече Маэдросу, и нас начали расспрашивать. Ничего конкретного мы сказать и не могли, разве что я подтвердил, что это тот самый Флейтист, а не кто-то в его обличии (дар не подделаешь, тут уж без дураков). Оказывается, Амрас его неплохо помнил – ничего удивительного, Эсгариллин был довольно известным музыкантом, а Амрас достаточно долго прожил в Оссирианде, даже я с ним пересекался ещё до того, как встретился с Маглором. В результате лорды решили не полагаться на впечатления двух юных обормотов (ну да, это для Карнарина я «взрослый и опытный», а для того же Амраса, не говоря уже о старших…) и потребовали проводить их туда, где мы виделись с Эсгариллином. Я, конечно, надеялся, что мы его просто не встретим (ну не стоит же он там часами, мог и обратно в город уйти), но моим надеждам оправдаться было не суждено – он, как в старые добрые времена, бродил по лесу, наигрывая на флейте.
Лордам Флейтист сказал даже меньше, чем нам, но вполне достаточно, чтобы они почувствовали себя заинтригованными. И, что хуже, сыграл – а музыкант он лучший, чем рассказчик. В общем, решено было самим наведаться в этот загадочный город и посмотреть, что там к чему.
Город был как город – с военной точки зрения так себе, серьёзного штурма не выдержит, даже осады не понадобится. Видно было, что он возник недавно и в спешке, многие здания выглядели словно бы недостроенными – будто их обитатели торопились укрыться от непогоды, оставляя на потом украшения и удобства. В другое время я бы отправился прямиком в порт (никогда не видел настоящих кораблей, речные барки – не в счёт), но сейчас для любопытства не было ни времени, ни желания.
Дворец выглядел всё же дворцом – видимо, подданные к своей правительнице относились не просто почтительно, а как минимум уважительно. Приняли нас без малейшей теплоты, но и без особой настороженности – судя по тому, что на нагло торчащую из моего сапога рукоять охотничьего ножа (к которому я так привык, что просто забыл оставить при входе) так никто и не отреагировал. Видимо, репутация сыновей Феанора и их верных всё же оставалась чуть выше, чем казалось – в смысле, с волками-людоедами нас пока не ровняли. И даже проявляли некое подобие любезности.
В последнее время мне везло на встречи со старыми знакомыми. Едва войдя во дворец, я чуть ли не нос к носу столкнулся с Наурлотвен, которую не видел и о которой ничего не знал со времени нашей встречи в Дориате, где мне довелось поработать эдаким почтовым голубем… впрочем, это не важно. Новая встреча меня не особо обрадовала: во-первых, у меня были основания считать, что от её хорошего ко мне отношения мало что осталось, а во-вторых, присутствие бывшей няни дочери Диора почти не оставило места для сомнений. Впрочем, сомнениям в любом случае оставалось жить не более нескольких минут – пока мы не вошли в Зал Приёмов и не были официально представлены супруге Правителя, замещающей его на время отсутствия.
Которую, естественно, звали Эльвинг.
Вначале разговор складывался вполне мирно, касаясь в основном возможных совместных действий в случае нападения воинства Врага. Но чем дальше, тем больше в воздухе повисало напряжение. В конце концов, Маэдрос не выдержал и попросил возможности побеседовать с Эльвинг наедине, коя возможность ему и была немедленно предоставлена.
Я тем временем перемолвился словечком с Наурлотвен. Точнее, она со мной. Интересовал её не я, конечно, а судьба сыновей Диора, о которой я, впрочем, мог сказать немногое: только то, что из Дориата они ушли живыми и даже практически здоровыми, спасибо искусству Вайре и моему вранью (последнего я, разумеется, не озвучивал). Я искренне надеялся, что у мальчишек хватило ума и везения устроиться жить где-нибудь в глуши, как мои родители – по нынешним временам, единственный способ не впутаться в какую-нибудь кровавую заварушку.
Правители секретничали недолго. Вышел Маэдрос мрачнее тучи и сразу сказал, что мы немедленно возвращаемся. Долго мучать нас (а главное – братьев) неизвестностью он не стал, сразу рассказал главное: сильмарилл у Эльвинг, он потребовал вернуть камень, она обещала «всё обсудить» и сообщить своё решение в кратчайшие сроки. Цену отказа никто не стал даже озвучивать – и так всем всё было ясно.
По словам Маэдроса, поведение Эльвинг не давало особых надежд на положительный ответ. Всё же она была дочерью своего отца… а тот внуком своего деда, чтобы им обоим не знать счастливого посмертия. Но всё же всем хотелось надеяться на лучшее. Хотя бы на то, что Эльвинг не захочет повторения однажды пройденного.
Когда появились обещанные посланцы, тотчас стало ясно, что они привезли отказ. Женщина, назвавшаяся Аватьярель, произнесла целую речь, причём такую, словно мы уже стояли с обнажёнными мечами у ворот. Если она таким образом хотела добиться мира, то эффект оказался обратным. Зато её спутник охотно играл в «званого гостя», что было, на мой вкус, куда разумнее. Пока лорды обдумывали ответ, он даже успел научить меня любопытной игре-гаданию, принадлежности для которой прихватил с собой.
Я, конечно, проиграл. Просто потому, что для игры требуется сосредоточенность, а мои мысли были заняты совершенно другим.
Я не хотел этой войны!
Не просто не хотел в ней участвовать – это-то как раз никаких усилий не требовало, от формальной клятвы верности меня Маглор освободил ещё перед походом на Дориат. Я не хотел, чтобы она вообще была! Или, по крайней мере, чтобы в ней участвовали мои друзья – а Маглора я числил другом.
Вот только добиться этого было почти нереально.
Неплохим выходом был бы отказ войска (или, как минимум, большей его части) сражаться с сородичами. Но я очень быстро убедился, что эта цель недостижима: кому-то было всё равно, с кем сражаться, кто-то не хотел идти против присяги, да и тех, что всей душой поддерживал пресловутую Клятву, было немало. То есть уменьшить число потенциальных бойцов настолько, чтобы нападение стало невозможным, не получалось – а простое ослабление войска привело бы только к ещё большему количеству жертв. Попытаться воздействовать Словом? Ох, вряд ли из этого что-то выйдет. То есть я, конечно, собирался именно так и поступить, но в успех верил мало, прекрасно понимал, что Маглор меня переговорит. Оставалось одно: просто встать в воротах и заявить: «Только через мой труп». Вот так – в буквальном смысле слова. Если эта проклятая Клятва не останавливается перед кровью сородичей – может, кровь друга окажется преградой покрепче? Может, хотя бы Маглора удастся остановить? Нет, хорошо бы, конечно… но я всегда был эгоистом, по-настоящему меня волновали только те, кого я числил близкими.
Совещались лорды довольно долго. Потом Маэдрос объявил общий сбор и перед всеми сообщил послам своё решение: если жителям города так важно, чтобы Камень оставался в их стенах, то любой из его братьев готов поселиться там – с сильмариллом. Сказано это было таким тоном, что становилось ясно: в положительный ответ он не верит, но хочет сделать всё возможное. Ну, хотя бы для очистки совести.
Я был ему благодарен.
Посланцы Гаваней отбыли восвояси, а вскоре следом собралось наше посольство – как все были уверены, за отказом. Возглавил посольство Маглор. Меня он с собой не взял, хотя я напрашивался – велел «оставаться за старшего». Ну что ж, нарушение воинской дисциплины я предпочёл оставить до более серьёзного случая, который, как мне представлялось, был не за горами. Так что он с небольшим эскортом ушёл, а мы остались ждать.
Ожидание затягивалось. Сперва я был этому даже рад, но постепенно начал тревожиться: времени прошло более чем достаточно на путь туда и обратно. Ну ладно, Эльвинг не производила впечатления правительницы, способной на подлость вообще и в отношении посла в особенности, но существуют же ещё и неприятности в пути! Мало ли, что орков в этих краях до сего времени не замечено было – эти твари хуже плесени, сейчас нет, завтра есть, а Маглор взял с собой всего нескольких бойцов… да и такие вещи, как упавшее дерево или волчья стая, никто не отменял… В попытках бороться с дурными предчувствиями я болтался у ворот, неубедительно делая вид, что у меня там дело и постоянно сталкиваясь с Маэдросом, который никакого вида делать даже и не пытался – видимо, считал это ниже своего достоинства.
Когда я уже готов был просить разрешения отправиться на поиски, Маэдрос объявил боевую готовность. Не знаю, что он собирался сделать дальше, но именно в этот момент на дороге появился гонец – один из тех, кто ушёл с Маглором. К тому моменту, как он влетел в ворота, перед ними толпилось едва не всё население крепости. И слова «они согласились!», выдохнутые чуть ли не шёпотом, почему-то услышали все.
Только увидев, как один из верных Маэдроса бросился к нему с объятиями, а наш верховный лорд даже и не подумал пресечь этот порыв, я понял, до какой же степени всем нам не хотелось этой войны…
Песнь о мире, которого не могло быть.
Я помню: смерть стояла у дверей
Пока без дела,
Благословеньем проклятых камней
На нас глядела.
И безнадёжно-горькое «А вдруг?» -
Уже не веря.
Попытка прикрутить железный крюк
К бумажной двери.
Казалось всем: закон судьбы суров –
Не станут слушать.
Ехидный посвист северных ветров
Морозит души,
И вновь мечи напьются крови всласть
Забыв, что – братья,
И в слове «клятва» тот же корень «клясть»
Что и в «проклятье»…
Но будет много прощено тому –
Я верю с это –
Кто смог рискнуть загнать себя во Тьму
Во имя света.
И вечно будет бардов вдохновлять –
Я это знаю –
Та, что сумела ненависть сломать
Пройдя по краю.
И свод небес – внезапно голубой,
И ветер – южный,
И всё не так, как суждено Судьбой –
Но так, как нужно!
Наверное,публиковать отчёт через полтора месяца после игры как-то странно, но внезапно обнаружившийся дед Лайн по фесту ориджей и предотпускная жесть на работе в совокупности не позволили сделать это раньше.
Для тех. к то не был на игре, спойлерить не буду - скажу только, что ни разу за свою не слишком богатую игровую карьеру не испытывала таких настоящих чувств на игре. И, наверное, уже не испытаю.
Ребята, спасибо вам всем - игрокам за то, что сыграли так, мастерам - за то, что не вмешались и дозволили... Всех люблю!
Говорит ЭрехорнВсё началось с того, что мы с Карнарином отправились на охоту.
Карнарин – воспитанник Оронвен, почти ещё мальчишка. Она зовёт его сыном, но даже если бы я и не знал, что это не совсем так – не поверил бы. Просто потому, что эту деву, при всём её очаровании, совершенно невозможно представить себе замужней. Ну, разве что... впрочем, сейчас не об этом.
Итак, Карнарин попросил взять его с собой на охоту – парень он любознательный, всему хочет обучиться, и правильно, я считаю. Я спросил у Маглора разрешения, получил его, и мы отправились в лес.
Охота не задалась. Сперва мы увидели роскошного кабана, но на другой стороне озера. Лодки у нас не было, конечно. Даже если попадёшь – потом целую лигу в обход тащиться? А если ещё и промахнёшься... не хватало только подранков плодить. Так что мы двинулись по другой дороге и ушли довольно далеко, прежде чем в кустах мелькнуло что-то крупнее белки. Впрочем, минуту спустя стало ясно, что это не зверь, а вполне двуногое существо, довольно беспечно приближающееся к нам. А ещё несколькими минутами спустя я с некоторым удивлением узнал своего соотечественника Эсгариллинна, известного в Оссирианде под прозвищем Флейтист.
Удивился я не слишком сильно – Флейтист, как и я когда-то, любил бродить по лесам в одиночку, только, в отличие от меня, из оружия имел разве что нож, и ума не приложу, как за все эти годы он не попался ни волку на зуб, ни орку на клинок. Особо злые языки утверждали, что он их (включая волков) насмерть заговаривает – что правда, то правда, поговорить он любил. И в этом плане он совсем не изменился – едва поздоровавшись и даже не спросив имени моего спутника, принялся излагать нам свою теорию восстановления гармонии мира с помощью музыкальных созвучий. В другие времена я бы охотно это обсудил (я-то считаю, что слово и вообще живой голос имеет больший вес, чем голос даже самого лучшего инструмента), но сейчас меня больше заинтересовало другое: его рассказ о новом городе в устье Сириона. Слухи о некоем поселении до нас уже доходили, но довольно неопределённые, так что было любопытно и полезно узнать всё из первых рук.
Рассказы Эсгариллина были достаточно неопределёнными – живя в городе, он даже имени правительницы не удосужился узнать. Но... его утверждение об «особой ауре» этого места, а ещё более – музыка, с помощью которой он старался отразить эту ауру... всё это наводило на совершенно конкретные мысли. И эти мысли мне совершенно не нравились.
Как потом выяснилось, у Карнарина возникли те же самые мысли. Скорее всего, мы вовсе не стали бы рассказывать никому об этой встрече, если бы некоторое время спустя к нашей занимательной беседе не присоединилась Оронвен, обеспокоенная долгим отсутствием воспитанника. И сразу же начала проявлять бдительность – кто, да откуда, да «а ты уверен, что это именно он?» В общем, мы быстренько свернули беседу и вернулись в крепость.
Там мы с Карнарином осторожно обсудили свои впечатления (ни он, ни я не хотели первым произносить вслух слово «сильмарилл») и были вынуждены признать, что «если что-то показалось двоим – это уже вряд ли показалось». И, не сговариваясь, пришли к решению не делиться своими догадками с другими. Конечно, если мы правы, то это недолго будет секретом, но чем дольше – тем лучше!
«Дольше» не получилось. Оронвен, конечно, сообщила о встрече Маэдросу, и нас начали расспрашивать. Ничего конкретного мы сказать и не могли, разве что я подтвердил, что это тот самый Флейтист, а не кто-то в его обличии (дар не подделаешь, тут уж без дураков). Оказывается, Амрас его неплохо помнил – ничего удивительного, Эсгариллин был довольно известным музыкантом, а Амрас достаточно долго прожил в Оссирианде, даже я с ним пересекался ещё до того, как встретился с Маглором. В результате лорды решили не полагаться на впечатления двух юных обормотов (ну да, это для Карнарина я «взрослый и опытный», а для того же Амраса, не говоря уже о старших…) и потребовали проводить их туда, где мы виделись с Эсгариллином. Я, конечно, надеялся, что мы его просто не встретим (ну не стоит же он там часами, мог и обратно в город уйти), но моим надеждам оправдаться было не суждено – он, как в старые добрые времена, бродил по лесу, наигрывая на флейте.
Лордам Флейтист сказал даже меньше, чем нам, но вполне достаточно, чтобы они почувствовали себя заинтригованными. И, что хуже, сыграл – а музыкант он лучший, чем рассказчик. В общем, решено было самим наведаться в этот загадочный город и посмотреть, что там к чему.
Город был как город – с военной точки зрения так себе, серьёзного штурма не выдержит, даже осады не понадобится. Видно было, что он возник недавно и в спешке, многие здания выглядели словно бы недостроенными – будто их обитатели торопились укрыться от непогоды, оставляя на потом украшения и удобства. В другое время я бы отправился прямиком в порт (никогда не видел настоящих кораблей, речные барки – не в счёт), но сейчас для любопытства не было ни времени, ни желания.
Дворец выглядел всё же дворцом – видимо, подданные к своей правительнице относились не просто почтительно, а как минимум уважительно. Приняли нас без малейшей теплоты, но и без особой настороженности – судя по тому, что на нагло торчащую из моего сапога рукоять охотничьего ножа (к которому я так привык, что просто забыл оставить при входе) так никто и не отреагировал. Видимо, репутация сыновей Феанора и их верных всё же оставалась чуть выше, чем казалось – в смысле, с волками-людоедами нас пока не ровняли. И даже проявляли некое подобие любезности.
В последнее время мне везло на встречи со старыми знакомыми. Едва войдя во дворец, я чуть ли не нос к носу столкнулся с Наурлотвен, которую не видел и о которой ничего не знал со времени нашей встречи в Дориате, где мне довелось поработать эдаким почтовым голубем… впрочем, это не важно. Новая встреча меня не особо обрадовала: во-первых, у меня были основания считать, что от её хорошего ко мне отношения мало что осталось, а во-вторых, присутствие бывшей няни дочери Диора почти не оставило места для сомнений. Впрочем, сомнениям в любом случае оставалось жить не более нескольких минут – пока мы не вошли в Зал Приёмов и не были официально представлены супруге Правителя, замещающей его на время отсутствия.
Которую, естественно, звали Эльвинг.
Вначале разговор складывался вполне мирно, касаясь в основном возможных совместных действий в случае нападения воинства Врага. Но чем дальше, тем больше в воздухе повисало напряжение. В конце концов, Маэдрос не выдержал и попросил возможности побеседовать с Эльвинг наедине, коя возможность ему и была немедленно предоставлена.
Я тем временем перемолвился словечком с Наурлотвен. Точнее, она со мной. Интересовал её не я, конечно, а судьба сыновей Диора, о которой я, впрочем, мог сказать немногое: только то, что из Дориата они ушли живыми и даже практически здоровыми, спасибо искусству Вайре и моему вранью (последнего я, разумеется, не озвучивал). Я искренне надеялся, что у мальчишек хватило ума и везения устроиться жить где-нибудь в глуши, как мои родители – по нынешним временам, единственный способ не впутаться в какую-нибудь кровавую заварушку.
Правители секретничали недолго. Вышел Маэдрос мрачнее тучи и сразу сказал, что мы немедленно возвращаемся. Долго мучать нас (а главное – братьев) неизвестностью он не стал, сразу рассказал главное: сильмарилл у Эльвинг, он потребовал вернуть камень, она обещала «всё обсудить» и сообщить своё решение в кратчайшие сроки. Цену отказа никто не стал даже озвучивать – и так всем всё было ясно.
По словам Маэдроса, поведение Эльвинг не давало особых надежд на положительный ответ. Всё же она была дочерью своего отца… а тот внуком своего деда, чтобы им обоим не знать счастливого посмертия. Но всё же всем хотелось надеяться на лучшее. Хотя бы на то, что Эльвинг не захочет повторения однажды пройденного.
Когда появились обещанные посланцы, тотчас стало ясно, что они привезли отказ. Женщина, назвавшаяся Аватьярель, произнесла целую речь, причём такую, словно мы уже стояли с обнажёнными мечами у ворот. Если она таким образом хотела добиться мира, то эффект оказался обратным. Зато её спутник охотно играл в «званого гостя», что было, на мой вкус, куда разумнее. Пока лорды обдумывали ответ, он даже успел научить меня любопытной игре-гаданию, принадлежности для которой прихватил с собой.
Я, конечно, проиграл. Просто потому, что для игры требуется сосредоточенность, а мои мысли были заняты совершенно другим.
Я не хотел этой войны!
Не просто не хотел в ней участвовать – это-то как раз никаких усилий не требовало, от формальной клятвы верности меня Маглор освободил ещё перед походом на Дориат. Я не хотел, чтобы она вообще была! Или, по крайней мере, чтобы в ней участвовали мои друзья – а Маглора я числил другом.
Вот только добиться этого было почти нереально.
Неплохим выходом был бы отказ войска (или, как минимум, большей его части) сражаться с сородичами. Но я очень быстро убедился, что эта цель недостижима: кому-то было всё равно, с кем сражаться, кто-то не хотел идти против присяги, да и тех, что всей душой поддерживал пресловутую Клятву, было немало. То есть уменьшить число потенциальных бойцов настолько, чтобы нападение стало невозможным, не получалось – а простое ослабление войска привело бы только к ещё большему количеству жертв. Попытаться воздействовать Словом? Ох, вряд ли из этого что-то выйдет. То есть я, конечно, собирался именно так и поступить, но в успех верил мало, прекрасно понимал, что Маглор меня переговорит. Оставалось одно: просто встать в воротах и заявить: «Только через мой труп». Вот так – в буквальном смысле слова. Если эта проклятая Клятва не останавливается перед кровью сородичей – может, кровь друга окажется преградой покрепче? Может, хотя бы Маглора удастся остановить? Нет, хорошо бы, конечно… но я всегда был эгоистом, по-настоящему меня волновали только те, кого я числил близкими.
Совещались лорды довольно долго. Потом Маэдрос объявил общий сбор и перед всеми сообщил послам своё решение: если жителям города так важно, чтобы Камень оставался в их стенах, то любой из его братьев готов поселиться там – с сильмариллом. Сказано это было таким тоном, что становилось ясно: в положительный ответ он не верит, но хочет сделать всё возможное. Ну, хотя бы для очистки совести.
Я был ему благодарен.
Посланцы Гаваней отбыли восвояси, а вскоре следом собралось наше посольство – как все были уверены, за отказом. Возглавил посольство Маглор. Меня он с собой не взял, хотя я напрашивался – велел «оставаться за старшего». Ну что ж, нарушение воинской дисциплины я предпочёл оставить до более серьёзного случая, который, как мне представлялось, был не за горами. Так что он с небольшим эскортом ушёл, а мы остались ждать.
Ожидание затягивалось. Сперва я был этому даже рад, но постепенно начал тревожиться: времени прошло более чем достаточно на путь туда и обратно. Ну ладно, Эльвинг не производила впечатления правительницы, способной на подлость вообще и в отношении посла в особенности, но существуют же ещё и неприятности в пути! Мало ли, что орков в этих краях до сего времени не замечено было – эти твари хуже плесени, сейчас нет, завтра есть, а Маглор взял с собой всего нескольких бойцов… да и такие вещи, как упавшее дерево или волчья стая, никто не отменял… В попытках бороться с дурными предчувствиями я болтался у ворот, неубедительно делая вид, что у меня там дело и постоянно сталкиваясь с Маэдросом, который никакого вида делать даже и не пытался – видимо, считал это ниже своего достоинства.
Когда я уже готов был просить разрешения отправиться на поиски, Маэдрос объявил боевую готовность. Не знаю, что он собирался сделать дальше, но именно в этот момент на дороге появился гонец – один из тех, кто ушёл с Маглором. К тому моменту, как он влетел в ворота, перед ними толпилось едва не всё население крепости. И слова «они согласились!», выдохнутые чуть ли не шёпотом, почему-то услышали все.
Только увидев, как один из верных Маэдроса бросился к нему с объятиями, а наш верховный лорд даже и не подумал пресечь этот порыв, я понял, до какой же степени всем нам не хотелось этой войны…
Песнь о мире, которого не могло быть.
Я помню: смерть стояла у дверей
Пока без дела,
Благословеньем проклятых камней
На нас глядела.
И безнадёжно-горькое «А вдруг?» -
Уже не веря.
Попытка прикрутить железный крюк
К бумажной двери.
Казалось всем: закон судьбы суров –
Не станут слушать.
Ехидный посвист северных ветров
Морозит души,
И вновь мечи напьются крови всласть
Забыв, что – братья,
И в слове «клятва» тот же корень «клясть»
Что и в «проклятье»…
Но будет много прощено тому –
Я верю с это –
Кто смог рискнуть загнать себя во Тьму
Во имя света.
И вечно будет бардов вдохновлять –
Я это знаю –
Та, что сумела ненависть сломать
Пройдя по краю.
И свод небес – внезапно голубой,
И ветер – южный,
И всё не так, как суждено Судьбой –
Но так, как нужно!
@темы: моё натворение, фандомное
-
-
15.07.2015 в 23:43Хотя да, мы тут на днях вынесли мне мозг осознанием, что относительно союза с гномами нападение на Дориат скорее плюс. Демонстрация силы, фигли. Учитывая, что они тоже пытались претендовать на Сильмарилл — после Дориата уже не сунутся.
-
-
15.07.2015 в 23:46Fastiell, у меня по этому моменту личный фанон: Тьелко увидел в Диоре черты Лютиэн, которую, несмотря ни на что, всё же продолжал любить - и протормозил, не смог сразу ударить. Чем Диор и воспользовался.
-
-
15.07.2015 в 23:47-
-
15.07.2015 в 23:49Хреновенькие союзники против общего Врага - это намного лучше, чем никакие. А после того, как на нас повиснет еще и слава воров, они рискуют стать именно что никакими. Ну, или придется потратить дофига сил и и дара убеждения на то, чтобы эту ситуацию переломить.
...Ну не вопрос, и так понадобится, но блин.
-
-
15.07.2015 в 23:50Кристалл хрусталя, судя по формулировкам Клятвы, Феанор - слишком казуист, чтобы упустить значимые пункты даже в аффекте.
-
-
15.07.2015 в 23:51Я вижу, однако, сильное сходство между этим моментом и сценой в лесу, когда Куруфинвэ подрался с Береном и был им побеждён. И там, и здесь решающим фактором наверняка была удача, а не мастерство. Другое дело, что эта удача закономерна, а не случайна. Берен и Диор имеют на неё право, мы — уже нет, не после всего, что сделали.
-
-
15.07.2015 в 23:55Плюс относительно как раз Дориата как союзника — нет разницы, слава воров или отсутствие Дориата как такового.
А, кстати, процитируй момент из канона, где мы уламывали его на союз?
-
-
15.07.2015 в 23:55Hessaren, почему? Они просто более широкие. Мне как-то очень сложно представить себе ситуацию в реальности именно с кучей жертв. Ну не считая гопников в темном переулке, но у нас-то в изначальной ситуации в роли гопника выступает скорее Моргот, а с Дориатом и Гаванями все сильно более осмысленно и где-то даже идеологично.
-
-
15.07.2015 в 23:58-
-
16.07.2015 в 00:41Кстати, да. И к Гаваням то же самое относится.
Теперь по существу:
Мы с Эрехорном хором по-прежнему считаем, что
1. Кража лучше грабежа (а "честно" прийти с оружием в мирный город - это он и есть. Причём с отягчающими).
2. Плевать нам на репутацию когда на кону десятки, если не сотни жизней, в том числе женщин и детей, плюс отдалённые последствия, а именно усиление розни среди уцелевших, что, в совокупности с гибелью большого числа опытных бойцов позволит оркам и прочим тёмным тварям хозяйничать безнаказанно где ни попадя. То есть число жертв не ограничится собственно погибшими при штурме.
И если бы Эрехорну светлая мысль выкрасть камешек пришла в голову (и если бы он посчитал, что её можно осуществить - всё же он охотник, а не спецназовец, а город - не лес), то он бы:
1. Осторожно прощупал почву на счёт отношения начальства, не высказывая идею напрямую.
2. Поняв, что начальство полагает сиё действо окончательным нравственным падением, озвучивать ничего бы и не стал.
3. Но от идеи бы не отказался, реализовав её самостоятельно, возможно - с помощью 1-2 добровольцев.
4. При удачном исходе подкинул камешек помянутому начальству (непосредственно или же попросив надёжного товарища "передать важную посылку" не уточняя, что именно в ней содержится)
5. После чего явился в Гавани со словами: "Ребята, у вас тут цацку увели - так это я"
Вот как-то так.
-
-
16.07.2015 в 00:50Я как Эрехорн (сиречь лаиквенди), отношусь к Дориату ещё более скептически - после того, как мой народ чуть не вырезали под корень пока они там за своей Завесой сидели и носу не казали. И пофиг мне, кто там в данный момент рулит - Тингол или его внук, ибо "не королём единым".
-
-
16.07.2015 в 11:14На самом деле, ежели бы мне вот так кто-то припер Камень, мне было бы безумно стыдно, и я сильно не уверен в своей адекватности по отношению к данному товарищу)
Но в целом, поскольку я считаю ,что подобный поступок абсолютно не в логике мира, то и ситуацию отношу к разряду невозможных
или стремлению выиграть ролевую игру, а это нехорошо))))-
-
16.07.2015 в 11:23Мы с Атаринке не вполне между собой согласны по данному вопросу. Я как Марго в аналогичной ситуации, но происходящей в нашем мире, однозначно предпочёл бы кражу — последствий меньше.
Но я живу не в Арде. В Арде же, мне кажется, стандарты нравственности чуть другие. Там, помимо последствий, действительно важно, действуешь ты честными или нечестными методами. Вот, скажем, феаноринги в Нарготронде действовали нечестными — за то и прилетело, в частности.
Я попытался посмотреть на ситуацию глазами Гвельвен — единственной из моих персонажей, кто одновременно был там (при Дориате, правда, не при Гаванях) и не радикален, как Оронвен. Гвельвен сказала мне, что её одинаково ужасают оба варианта — и подлость, каковой она видит кражу, и множество смертей после прямой атаки. Пожалуй, такое предложение только усилит ощущение безвыходности ситуации: что ни сделай, всё плохо.
-
-
16.07.2015 в 11:25Воровство — довольно сложное занятие, которому нужно учиться и постоянно практиковаться в нём. Добыча Сильмарилла — это не кража шоколадки из супермаркета. Вы себе можете представить хорошего обученного вора среди эльфов (и вообще где-либо в Арде, кроме ТБ)?
-
-
16.07.2015 в 12:01-
-
16.07.2015 в 22:01Fastiell, тут главное - дурацкий вопрос задать
кажется, здесь только Атаринке помнит о практической стороне дела, да?
Ну почему же, я там выше писала, что технически дело весьма сложное.
-
-
16.07.2015 в 22:02-
-
17.07.2015 в 05:47В принципе, я верю, что эльф, способный быть охотником/разведчиком при должном подходе технически способен что бы то ни было украсть. Есть даже теория, что Камень его не обожжет - не для себя же!
Но, во-первых, должная подготовка - это долго. Потому что в нее входит пункт "достаточно втереться в доверие к Эльвинг". И выбрать подходящий момент.
Во-вторых - а совести хватит? Одно дело рассуждать об этом, сидя в лагере феанорингов и слушая подготовку к нападению (меня, блин, самого совесть жрет, а куда я денусь?). Другое - жить в Гаванях, смотреть на то, как они там живут и что о Камне думают, знать, что они тебе верят и где-то даже любят (если уж пункт "втереться в доверие" прошел успешно), а потом вот так взять, и...
Я могу себе представить, что приду туда с оружием. Но к этому они готовы. И защищаться тоже вполне готовы, раз уж знают, что нужно сделать, чтобы избежать нападения и не сделали этого. А вот так стать другом, а потом предать... Ну я б не смог. В смысле, не технически не смог, кто ж феанорингу после всего поверит, а в принципе. Совести бы не хватило. На нападение - хватило, на кражу - нет.
-
-
17.07.2015 в 10:26Кристалл хрусталя, я на это смотрю несколько иначе: кто сумеет в сокровищницу пробраться, тому в сам город проникнуть не проблема вообще. Так что никакого "втирания", всё одним днём (точнее, ночью).
-
-
17.07.2015 в 10:36Кристалл хрусталя, вот мне бы тоже совести не хватило...
-
-
17.07.2015 в 10:48Был бы это лес, я б в тебя даже поверил, даже однозначно не оценив такой затеи. Но вот в талант нандор сливаться с городом также, как с лесом, извини, не верю совсем.
-
-
17.07.2015 в 10:49-
-
17.07.2015 в 11:17Кристалл хрусталя, процитирую себя:
если бы Эрехорну светлая мысль выкрасть камешек пришла в голову (и если бы он посчитал, что её можно осуществить - всё же он охотник, а не спецназовец, а город - не лес),
Так что да, просочится в спальню Эльвинг - проблема большая. А вот в город, имхо, куда проще. Более того, я считаю, что разведчики просто обязаны были это проделывать.
-
-
17.07.2015 в 11:22-
-
17.07.2015 в 11:28По крайней мере я, когда занимался разведкой (еще перед Дориатом), ставил задачу вполне четко - к Менегроту не соваться, границ Дориата (!) не пересекать, не нарываться, отследить ситуацию на границах и патрули.
Как ни странно, это все еще о честности. Как ты помнишь, мы даже с войском шли, чтобы сначала _поговорить_. А нечестная игра всяческое "поговорить" исключает сразу и намертво.
-
-
17.07.2015 в 11:53Кристалл хрусталя, я ж говорю - Эрехорн очень практичный. По нему честно то, что позволяет избежать лишних жертв. Желательно с обеих сторон, но хотя бы со своей.
-
-
17.07.2015 в 11:56-
-
17.07.2015 в 12:21Ну да, ну да, убить - ладно бы, а вот в спальню залезть...
Ладно, усё понятно, циник я бессовестный
Посему закрываем тему кражи камешка и, если вы не против, поговорим о другом.
Вот что мне подумалось: Маглор-то, если ему верить, схватился за камень и не думая, что подвергается опасности (цитирую по памяти: "Чтобы НАШ камень... да никогда!"). Но с точки зрения Эльвинг всё обстояло иначе, она-то, наверное, была уверена, что камень его обожжёт и считала, что он это тоже понимает. И не было ли это проверкой иного рода? Примерно так: "На что ты готов ради Камня? Руку в огонь - сможешь?"
И что было бы, если бы он надумал проявлять осторожность?
-
-
17.07.2015 в 12:24-
-
17.07.2015 в 12:26ЗЫ: так, если я и дальше буду сидеть за компом, то опоздаю на поезд. Всё, ушла. До связи!